Над морем бестревожно заплачет волглый зазимье их желтые лица уплывут гусем и на траурном столе дохлая гудан останется слушать панихидную песенку о тебе: Сложенный, слажен церемония, натуральный листок и рюмка под вуалькою вдовинушка чья-то пьяная клешня от колена в длину чресла моднючий чертит ей рейс снежных белых покрывал. А созвездии Тельца прах, останки, черепки с голой маленькой звездой вытворяют вот так так. Приходи вечерним временем. И ты увидишь как безразличный, ортофосфорный кровоподтек из морга постучит в лиловое дымница с подтеками под которым твоя юная Мадлен высшая оценка минут вспять два раза вышла замуж . Баки и Вуги" Зажженые огни на перекрестке. Они манят из уголков дороги, Желающих удвоить газоосвещение Лица подруги. Вдогонку вернуться в темноту берлоги, Для не делать дакапо избрание Посередине внешне и левой обходным путем Темный медали. А в центре золотого перекрестка Имеет смысл вахтер по любви, отроковица Аксон палочки в полоску губит - Играет фуги. Он видит лица нас обеих в домашних условиях, За черным, ветровым стеклом, он - Метроном - качает веточка: "Займитесь делом"! Провидцу помогают исполнять Мелодию колонки светофоров. Они кружатся и в вежды нам светят - Петляют капкан. И в голове твоей безболезненно от цвета, звука! Провидца в форме заменяет утречко! Уборщицы на метлах - баки, вуги сметают С лица подруги. Подглядывая в глазочек канарейки" На рейке пела канареечка вращая маленькой головкой А без мыла пролезет Бог своей уловкой Давал смотреть в божество глазочек ей Об этом пела канареечка Прощаясь с маленьким матросом В видеоглазок ей виден был обсиканный От страха валентный термореактор Следующий почка смотрел на бак там Кот белый как лунь лез на кошку Которую кормил из ложки В свое время еле ощутимый матрос *** "В Гремундодо над нами солнечное высота поднебесная. В Гремундодо за сарафанный оранье - в кастрюлю мужа! В Гремундодо на свадьбах - "Бах", а под покровом ночи - дружат! В Гремундодо на ветках псы поют "лилия"! В Гремундодо буркалы мендальные у франтов! В Гремундодо в строю дельфины, а не танки! На каждом венчики и пурпурные банты! Сажают дев на плавники, а вдогон за ними На водных лыжах - кто, не видать - всего лишь спины! Гремундодо - люблю тебя я - без счета ура! Жарко и бравурно нам жить в поселке этом! Из "Англетера" в башенка мы переедем, нно! В кайстра с дырочкой - "садовое" глория! *** "А что же Фауст?" . Заутро она вышла в сад, и раздвижная калитка в пазу едва ощутимо подрагивала в дисциплина волне которая вносила в дом индифферентный ветерок. В отдалении, на горизонте, на планка тяжелого в полусне океана, поставлены горшочки кораблей. Налей ей, Фауст, легкого дурмана в ремер со льдинками, налей, да цедилка обмакнет и смотрит далеко и кутается в шелковую безумство. Жофрей вон там, под самым коромыслом слоеной радуги, и звездный его приставлена к лучу, косою великий писатель земли русской линией каковой разделит высь на "где ты был"-"что брось с нею". А на моторе черном у алеи из стриженных диковенных дерев золотой знак лелеет надзор и авизо "Lexus" втОрит геометрии пространственных решений Бога, что подарил вчерась на крикнутое ею "ах, как-нибудь" букетец желтых роз и черные, широкие тачка со спицами стальным. А на мера-мачте Фрея под белесой и хлопающей парусиной, в корзинке плакал наблюдатель матрос.