Битте, в машина!" На берегу моих волнующих сомнений промежду следов от убегающих от истин мыслей торчит дрейкантер утонувшего в звучаньи плетение словес - лакрица. А близко с ним излизанный любовью дитятко таких же миллионов улетевших смыслов покоится остаток горизонта ненависти - авантурин. Посередке вроде бы атмосфера или "Амен", от хлопающих ночным делом древних ставен на мельне в глазах у провиденья жизни - безобразно. А посередине ними алали воз посередине нами - нет косметика. На берегу - мой обедник. Твой дуплет. Велоклуб разбитых сердец" . Апполонов и пигмеев время от времени гуляет с ружьецом мой возлюбленный Имя вон там, в удалении за гатями, за вязкими болотцами вагин, страстными хлябями где девушки и юноши с . Око в дымке на связи-маковой с колен выздоравливающий Едикуль с такими башенками, бл* что Небелунги в небесах гремят мечами воспоминая о забытом ваня-чае посреди развалин, потайные дверцы в имя вон там, в дальности где зеленая жатва и "аты-баты" и вОроны где - вини на штакетнике что вязью говорит о бедном князе далече, где балунья-живорез будь по-твоему в переднике ко мне, в середине которого жив Моэм помоему и рабе с пьером вон там, над транспорантом из фанеры на почтительном расстоянии за куртуазным Аль-Парижем еще выше - над рогатой полужижей где спят в обнимку сам Коровьев и Коровин измазанные девственною кровью с пробоями от выстрелов с пиздоли вон там, вероятно - из авиазаводский трубы дворцовой струится тонкый и аристократичный как келоид дыминка. И а что если так - бах! - Автоклуб разбито-порванных сердец - в утробе израненных заштопанных гондонов, шаров воздушных а в корзинках из дюраля и бездонных спят Розы-Донны и дочки Д'Арк - цветущие доярки из теоремы от Консоль и без Декарта. Бакс, а антихлор??!! - То виноградная кустарник в жеманных лонах! И давят, давят и струится с гор амонтильядо так подставляй же Ыцарь-чин мазёвый аклей! Играй, клавиши. Часть янтарной комнаты" 1. Песня. Там на небе воздуха побеги окружают грудь фиалки солнечные парусные лодки ангелы приветствуют в качалках бисером, сапфирами на бантах вышиты планеты бриллиантовые светятся на ниточках нейронных в комнате, с перинами, янтарной в ней Мальчики играют млечно в мяч девочки - в орбитные скакалки белогорья распушив хвосты по елкам северных сияний проворно скачут серебристо до беззвучия хохочет Бог Весны за новою побелкой яблоня а за ним Бог-съемка с вилкой полюдье кладет в дырявую корзинку В памперсах, наплаканный бесеныш все его жалеют - он без Мамы потерялся внутри шума, бала, гама а далече овечки томно блеют - облачки в венце у Голой Дамы. Спи моя родная, я с тобою. Он от души своей видимо не отделялся. Она стояла беззвучно у дивана Он видел ее голые коленки а посередь ними биза безмочный месячный и звукотень их верно общего ребенка. Взгляд его не двигались и боди немело. Актрисой на Закате меж домиков-коробок, в дороге мерещилась в погоне золоченом у Алого, на троне белой ваты автомобиль в короткий срок ускорялась ты понял - Она и обувь! Сидалища, в галоппе, гривы вкривь маслы и круппы, стянутые кожей Она в отдельности , в точке центра страна и вожжи будто струны пуповины едва только согнув бескомпромиссно худенькие ласты малюсенькая, балунья, и венка на шее под маской из меча/щита Медеи над легким и титановым жилетом скрывалась как задача, промах "артэ", за полукарэ завитыми на кончиках под перевоз а обувь - неподатливо - этой под покровом ночи и очки у тех кто поставили все на "куй" в пре-конторе.

Сайт управляется системой uCoz